ТЫНК НА КАРТИНКУ ОТКРОЕТ ДЛИННУЮ ПРОСТЫНЬ
Уже не спойлерная история про блондинистое семейство, рассказанная Ташей Уштриху ...пока не слышит дядя.
История погибшего вампирского клана, собственно, началась еще лет за сто до рождения самого Казара. По идее, каждый клан сородичей осуществляет конкретную функцию. Два правящих, два боевых, один - шпионский, один - технолого-магический. И был тогда еще седьмой клан, который называли "миротворческим". Вампиры искренне полагали, что нафиг не нужны им белобрысые собратья, но пусть живут, раз есть. Занимались беловолосые наведением порядков между самими сородичами, вели дела с людьми, не доверяя дипломатию другим кланам ("Да что с этими смертными говорить?! Пусть радуются, что не сожрали пока!") ну и все в том же духе.
И надо было умудриться техномагам в те времена вывести формулу "суррогатной крови". Вообще, вампирам для спокойной жизни крови достаточно - стаканчик в неделю. Те, кто кровь употреблял в запредельных количествах, иссыхались и умирали от передоза. Так вот, специально для таких "кровеманов" вампирские техники придумали промежуточный вариант, который помогал бы сородичам реабилитироваться и вернуться к нормальности. Но, как всегда, умудрились запороть все далеко идущие планы. Распростанив чудо-лекарство немедленно, ученые стали наблюдать за реакцией подопытных. Умирающие от передозировки вампиры, напившись "кровезаменителя", адптировались к своему промежуточному состоянию между трупом и живим существом, отключили мозг и пошли резать всех, кто попадался под горячую лапу. Вот как-то так появилась первая партия зомби-вампиров, которых позже обозвали "носферату" и побежали поскорее отлавливать. Естественно, о возможностях вампирского организма сородичи были хорошо осведомлены, и носферату положили не одного охотника, прежде чем столкнулись с беловолосыми.
Миротворцы от души покрыли матом горе-ученых, отпинали носферату и по-быстрому свернули начинающуюся "Обитель зла". Сородичи извинились, пустили слезу, обняли белобрысых и упрятали своих пациентов в подземелья, честно пообещав их убить на досуге, но руки так и не дошли. Какой идиот умудрился пролезть к носферату и отпереть клетки - история умалчивает (да и мир его праху), но обозленные на белобрысых чудовища разбежались по округе. Естественно, опять стали звать седьмой клан. Седьмой клан пришел. И огреб. В живых остались единицы, но и носферату потрепали изрядно. Оставшиеся монстры расползлись по горным пещерам, а миротворческий клан разбрелся по миру, решив немного оправиться и увеличить свою численность подальше от этого наступающего в вампирском обществе бардака. Княжья семья беловолосых поселилась неподалеку от правящего клана по просьбе тамошнего главы (друг семьи, все дела).
Вот отсюда начинается
И в один прекрасный день братьев пригласили на бал в особняке городского главы, где вампирам встретилась купеческая дочка. По какой-то злой иронии она стала любимой женщиной обоих братьев ("Дневники вампира" >_>). И пока Казар лихорадочно придумывал, как бы к ней поэлегантней подойти и заговорить, Аманрил пригласил незнакомку сначала на танец, потом на прогулку, потом на ужин, а потом в ювелирный - выбирать кольцо.
Казар в один момент забыл, как сильно любит брата, и устроил грандиозную потасовку с битыми окнами, разрушенными шкафами и проломленными каменными стенами. Выпустив пар и получив кочергой в зубы, старший брат от души проклял мелкого (о чем жалеет до сих пор) и умчался на несколько лет в земли сородичей. Прошерстил вдоль и поперек все шесть кланов, в одном из заброшенных магических башен освободил из магической ловушки слишком любопытного бога-Сказочника, побратался с отцом Уштриха (и вручил ему абсолютно бесполезный кулон с рубином =D), княгиней Эсмир и князем Воровашкой (имя в летах затерялось, да), после чего вспомнил братишку, почувствовал, каким на самом деле был идиотом, и вернулся домой.
Аманрил вцепился в Казара всеми конечностями и отказался его когда-нибудь еще куда-то отпускать. Казар все время извинялся, честно пообещал вести себя тихо и не мешать счастливой семье строить свое счастье, потом его познакомили с Ташей. Собственно, два ребенка встретились. Новоиспеченный дядя прилип к ребенку, как банный лист, и из грозного победителя руинной нечисти превратился в чудесную няньку. В это время разобиженный на вампиров купец, у которого "подло украли" любимую дочку, распускал в народе слухи о том, как "гнусные кровопийцы" собираются захватить город путем превращения всех жителей в себе подобных ("Вона, у них уже и упыренок новый растет"). У страха глаза велики, и люди на это клюнули (не подумав как-то, что вампиры и до этого жили рядом аж пятьсот лет, а старику в голову ударил маразм), пожгли кучу факелов, накрутили на вилы "новое изобретение королевских алхимиков" (прототип противовампирского копья) и пошли вершить справедливый суд. Казар взялся семью защищать и получил первый заряд молнии. Аманрил утащил брата с дочкой к подвалу, откуда еще их родители сделали тайный ход за город, велел добраться до сородичей и никогда не возвращаться домой. От Казара младший брат отмазался фразой "мы догоним". Естественно, за столько лет подкоп завалило, и выползать пришлось на полпути из города. Спрятавшись в одной из подворотен, Казар стал в панике соображать, куда бежать дальше, и тут перед ним возник старый знакомый бог. Сказочник с улыбкой от уха до уха посочусвтвовал старому знакомому, вспомнил, как Казар угорал над ним в той магической башне, и потом уже серьезно предложил вампиру сделку. В обмен на убежище для Таши, Сказочник хотел получить сказку для своей Всевышней. Казару в принципе некуда было деваться, и он поставил ответное условие: приспичило сказку - пиши ее сам прямо во время ее придумывания. Бог снова поржал, согласился и обернулся вороном.
Когда Ташу удалось спрятать, а Эсмир - поручить немножко за девочкой присмотреть, Казар вернулся на пепелище родного дома, отыскал уже рассыпающееся тело брата в обнимку с женой и похоронил обоих в землях бывшего седьмого клана и страшно-страшно отомстил старому маразматикуи заплатил техно-магическим сородичам за то, чтоб запереть душу злобного купца в бессмертном теле годов этак на сто... в одиночной камере.